Вагон шатнуло, и состав загромыхал цепной реакцией нарастающего грома. Шум и суета воцарилась в царстве рельс и шпал.
Молодые ребята из нашей команды громко обсуждали насущные проблемы, пытаясь хоть коим-то образом затолкать огромные рюкзаки на самые верхние полки, представители постарше, перекидываясь в низком диапазоне парами фраз, все чаще смотрели с ухмылкой на подрастающее поколение и томно устремляли взгляд в даль сквозь окно, а возможно и сквозь то, что пролетало за ним.
Бесконечные равнины уносили нас все дальше и дальше, в какой-то момент я ловил себя на мысли, что двигаемся не мы, а мир вокруг нас.

Станция.
Шум, толкотня, пыльные перроны, загадочное солнце, десятки бело-голубых облаков. Прищурившись, я ощутил, как это проникает в меня,  нарастающее чувство ожидаемой встречи, волнения, трепета и в тоже время приближения полного умиротворения.

Ночь прошла тихо, кристально тихо. Беззвучие в этот раз не давило мое сознание, а подействовало как снотворное.

Мы двинулись рано утром. Впереди шли молодые, позади постарше, я же, как руководитель, как по возрасту, так и по опыту, замыкал наш караван.
Роняя капли то ли идущего пота, то ли частиц своих сил, мы пробирались все выше и выше.

Первая стоянка.
Мы разбили лагерь. Мое сердцебиение сегодня участилось. Нет, не тяжесть заплечного груза разогнало его.
Мои глаза весь день хватали каждую деталь этого мира, впитывая частицы его в кровь, и теперь эта кровь, словно топливо, ускоряло мой двигатель.

Закат.
Я видел его не раз. Видел на вершинах гор и берегов океанов, но сегодня он, уходя в бесконечность, смотрел мне в душу. Я не ощущал как часто билось мое сердце, словно удары слились и в груди просто гудело.
Я еще долго просидел в темноте.
Завернувшись в спальный мешок, выключился.

Гладкие тропы становились агрессивнее, выставляя шипы камней напоказ.
Сегодня по полудню мы обрели потерю, травма одного из молодых остановила нас, было принято решение, и друзья по возрасту остались на отметке.

Вторая стоянка.
Нас стало меньше.
Лагерь разбит. Я лежал, устремивши свой взор в абсолютную бесконечность темноты, которую заливал мириады огней небесных тел. Я лежал и думал, кто же из них лишь отражает свет другого светила, а кто же поистине рождает свет… Лежал и думал, что смотрю в прошлое, ведь свет пришел ко мне в ту ночь спустя бесконечность расстояний, но тот кто его отдал возможно уже не существует…

В то утро было как-то ужасно грустно, небо затянуло, мы лишились хоть и неопытных, но столь энергичных и веселых ребят.
Двигались дальше.
Зелень растений меркла и ее цвета заменили цвета камней.
Карта рисовала лишь движение вверх.

Третья стоянка.
В этот вечер я не ушел в глубины заката или звездного неба, в этот вечер я прикоснулся внутреннего космоса людей. Мы говорили долго, не спеша, в какой-то момент я даже был отчасти доволен, что молодая часть ребят осталась ждать нас внизу. Впрочем, не мне решать… я плыл в диалоге, читал и был читаем, открывал и был открытым, столь прекрасных эмоций я не ощущал уже давно…

Утро нас встретило сильным ветром.
Каждый шаг, словно усердная борьба с небесными богами, мы проклинали это все, но чувствовали… Каждый чувствовал внутри себя удовольствие от этой борьбы. Сколь вредного бурчания из наших уст не исходило, внутри мы были словно дети.
Четвертая стоянка. Сегодня, уставшие, мы уснули быстро и с улыбками на лице, которые никто не увидел.

Цель была уже близко. Тропа то и дело дарила нам подарки, подкидывая дров в костер наших надежд. Мы приближались к городу, который забыли, мы приближались к ответу, мы приближались к истине, ради которой сюда шли.

Пятая стоянка.
Сегодня мы провели ее средь города. Города, которого не существовало на картах, города, в котором в эту ночь, жителями были лишь мы.
Меня пробирал то страх, то нервная дрожь, вызванная приближением к цели.

Утро. Сборы заняли около часа.
Шли молча, нервничали, словно дети, открывающие подарок, ловили себя на этой мысли и пытались уйти от вкрадывающейся инфантильности.
Тропа, верх, громкое перешептывание камней под ногами.
Стена и колоны. Некое подобие тропы уткнулось в скальную породу.

Тишина.

Быть может, мы хотели увидеть здесь древний храм, быть может, ради которого мы шли сюда, быть может, ради единственного вопроса, быть может, ожидая увидеть бессмертного старца, который все нам поведает…

Мы стояли безмолвно и бесконечно…

Мы все видели то, что навсегда осталось в нашем внутреннем мире…

Я прожил долгую жизнь, в поисках ответа на то, в чем же смысл жизни, а получили ответ так поздно… что он состоит в том, что сейчас.