Будильник издал скверно высокий звук. Одеяло стянуто. Штора ушла налево. Пейзаж прямоугольных параллелепипедов отразил мутный свет этого дня. Босые ноги потянули его в уборную. Алгоритм утра пестрит своими серыми красками. Две минуты щетка ядовито шуршала внизу его рта, затем перешла на двух минутную процедуру верхнего ряда. Зеркало рисовало овал лица, пену пасты и синусоиду движения руки.
Чечетка крышки чайника. Рука дрогнула. Бритва подарила «поцелуй».
Чай по-обычному сладок. Ножки стола прямы.
Дверца шкафа скрипнула, рука нырнула в атмосферу симбиоза хлопка, синтетики, сотни грамм шерсти.
Сумка у порога. Газ, свет, вода. Все в тишине.
Будильник издал пятый раз по счету мелодию Бетховена «Für Elise». Нырнув в халат и тапки, что лишь слегка отделяют ее от пола, она почти не открывая глаза, прошуршала к окну. Серость штор влево, серость штор вправо. На горизонте серость линий и циклоид небес. Паста, мыло, гель, шампунь, крем, тоник, тонер, граммы косметики… Зеркало рисовало овал лица.
Аромат крепкого кофе разлетелся по холодному квадрату воздуха. Бутерброд.
Шкаф. Скудное перелистывание тремпелей. Туфли.
Газ, свет, вода. Все в тишине.
— — —
Поворот налево, сто метров прямо, поворот направо, двести пятьдесят вперед, и еще пять сотен далее. Металл трех гофрированных стен и десяток курток, закрывающих души.
Взгляды в никуда. Шум машин. Минуты бесконечности. Холод целует руки и беспощадно режет выбритое лицо.
Четыре колеса, сыграли симфонию авангарда.
Выбежала. Опаздывает. Забыла. Открыла. Все в порядке. Побежала. Бегом прямо, бегом налево, немного прямо и снова… впрочем, снова прямо. Остановка пуста. Холод режет и разрывает как только может. Минуты словно тысячелетия.
Четыре колеса, сыграли симфонию авангарда.
— — —
Гармошка открылась. Не вышел, вытолкали. Наступил на лед. Лужа лопнула. Не заметил. Нырнул под землю. Пятиминутное наслаждение сладостного гула и покоя на эскалаторе. Покой и хаос. Металлическая расческа съедает складывающиеся ступени. Снова в бой. Тела и души. Двери закрылись, состав томно тронулся в темноту.
Дверью хлопнули перед носом, пришлось открывать снова. Набойка стерлась, цепляясь за ступень. Кто-то толкнул, грубо, серо. Желтые шары вдоль поручней уводят под землю. Немного свободы на движущихся ступенях.
— — —
Мощный теплый ветер подземного состава, накатывает на ожидающих.
Он, упираясь, пытается сдержать равновесие, входит в вагон.
Она, поддавшись течению, грустно вздыхает.
Стук колес, мелькание огней в гомоне подземного царства.
Он закрывает глаза, ему снова двадцать пять, и весь мир скоро будет у его ног.
Она закрывает глаза, и ей снова двадцать, и где-то рядом появится он, и все будет так прекрасно, словно в сказке.
Состав шатаясь, ныряет в очередную тишину.
Середина третьего вагона от головы..
Она делает глубокий вдох.
Он делает глубокий выдох.
Блик света вдалеке. Дернуло состав.
Его толкает вперед, он слева, улетает взглядом вправо.
Ее толкает вперед, она, очнувшись, справа, ловит его взгляд…